Дьякoн Курaeв — o крушeнии стaртoвaвшeгo нa Критe вoсьмoгo Всeпрaвoслaвнoгo сoбoрa

Aндрeй Курaeв

Вчeрa нa Критe пoслe зaминки длинoй в тысячу лeт стaртoвaл oчeрeднoй Всeпрaвoслaвный сoбoр. В его рамках сегодня запланировано первое рабочее совещание, синаксис, с участием патриархов десяти из четырнадцати православных церквей, существующих на данный момент в мире. Как уже известно, от участия в этом мероприятии отказались Болгарская, Антиохийская (Сирия и Ливан), Грузинская и Русская православная церкви. По числу прихожан и православных иерархов они составляют большую часть православного мира, поэтому вопрос о статусе критского мероприятия остается открытым. Нет никакого сомнения, что происходящее — маркер, обозначающий способность, точнее уже неспособность, православных иерархов к диалогу между собой. В интервью Znak.com известный религиозный мыслитель и публицист, протодьякон Андрей Кураев объяснил, почему все так получилось с Собором, что это будет значить для православных христиан и их взаимоотношений с прочим христианским миром.

———————-<cut>———————-

— Отец Андрей, в чем значение намечавшегося Всеправославного собора для православных церквей и христианства в целом?

— Этот Собор начали готовить более 50 лет назад, в 60-е годы. Тогда было предложено 120 тем для дискуссии. Однако потихоньку эти темы, так сказать, усыхали, и к началу 80-х годов их осталось только 10. Произошло это из-за того, что церкви, особенно те, что с советским опытом жизни, одна за другой говорили, что им не удастся убедить прихожан в необходимости серьезных перемен. Да, все понимали, что перемены нужны и в вопросе календаря, и в вопросе постов, и в вопросах семьи и брака, и в вопросах отношения с другим христианским миром. Но у нас травматическая память об «обновленцах» 20-х годов [прошлого века] (движение в русском православии, возникшее после Февральской революции 1917 года; декларировали цель обновления Церкви, демократизацию управления, выступали против руководства РПЦ патриархом, за модернизацию богослужения, заявляли о поддержке большевиков и даже сотрудничали с НКВД; прекратили существования после того, как в 1943 году Иосиф Сталин восстановил Московский патриархат – прим.ред.). Епископы боялись, что если они предложат глубокие реформы, то их самих из храмов унесут вперед ногами. Поэтому наиболее интересные темы ушли, а оставшиеся выхолащивались.

— Насколько следует из заявления патриарха Константинопольского Варфоломея, сделанного 22 января этого года в Шамбези, остались темы, принятые на первом предсоборном совещании в 1976 году. Это вопрос о православной диаспоре, диптихе, общем календаре, препятствиях к браку, порядках провозглашения автокефалии, церковной автономии, адаптация правил о посте к современным условиям, об отношениях с другими христианскими конфессиями, экуменизму, а также вопрос о вкладе поместных православных церквей в претворение в жизнь христианских идеалов мира свободы, братства и любви между народами.

— То, что было подготовлено к этому собранию, было уже просто стерильно-никаким. Даже если бы Собор состоялся, то он ничего бы не значил и ничего бы не решил. Все [обозначенные] вопросы — это округлые слова и ничего более. Об этом, в частности, было сказано в заявлении Антиохийской церкви (Сирия и Ливан). Они буквально сказали, что этот Собор им не интересен, так как не будут решены вопросы календаря. Для них этот вопрос принципиально важен, так как многие прихожане этой церкви со времен Ливанских войн 70-х годов живут в западных странах, и им очень хотелось бы жить по общему с католиками календарю. Этот вопрос, тем более в таком духе, на Соборе отказались обсуждать. В этом смысле Антиохийская церковь, отказывающаяся от участия в нем, совершенно права, конечно. Если бы этот Собор состоялся — это было бы позорище православия. Впервые за тысячу лет собрались — и такие округло-никакие слова и «постановления». Но срыв Собора еще хуже: мало того, что ничем интеллектуальным мир одарить не можем, так еще и нормальных отношений построить не можем.

Патриарх Константинопольский Варфоломей и Папа Римский

— Если я правильно понимаю, крушение идеи провести Собор началось все-таки с позиции Болгарской православной церкви по вопросу о взаимоотношении с католиками и прочими христианскими церквями, которых болгары призвали считать еретиками.

— В Болгарии уникальная ситуация для православного мира. По-сути, это конфедерация свободных митрополий. В каждой области есть свой митрополит и они все достаточно автономны. У патриарха там и близко нет той власти, которые есть у патриарха Русской церкви. Поэтому какие-то документы, которые утвердил болгарский патриарх Неофит для его собственных митрополитов, не значат ничего. Это все и было показано на Синоде. Болгарские митрополиты — разные люди, есть среди них 1-2 человека, которые с радостью готовы уесть своего патриарха Неофита по любому поводу. Там недавно была сложная и темная история с его выборами, когда митрополит Варненский Кирилл, который и должен был стать патриархом, накануне выборов (состоялись в феврале 2013 года – прим.ред.) утонул. Сложная, в общем, там история.

Во-вторых, [патриарх Константинопольский] Варфоломей устроил жуткий демарш, находясь в ноябре 2015 года в Болгарии в гостях. Когда ему президент страны [Росен Плевнелиев] вручал высший болгарский орден, Варфоломей, выступая с ответной речью, заявил примерно следующее: «Это все хорошо, но вы верните нам исторические реликвии, которые вы у нас украли» (Варфоломей потребовал «возвращения отнятых во время войны и неурядиц на Балканском полуострове священных богослужебных ценностей их естественным владельцам, священным митрополиям и святым обителям в Северной Греции» — прим.ред.). Это было абсолютно бестактное заявление. После этого с ним отказался даже встречаться премьер-министр Болгарии [Бойко Борисов]. И аналитики считают, что сейчас ему таким путем отлились те самые демарши.

— Насколько вообще сейчас остро стоит для православного мира вопрос о взаимоотношениях с католиками и другими христианскими конфессиями? Казалось, что все это глобальное противостояние кануло в лету вместе с эпохой Средневековья?

— Вся эта история с Собором, должен сказать, вообще — огромный праздник с гармошками на улице католиков. Такое фиаско разрекламированной соборности православной церкви — для них праздник души и их догматики. С содержательной же точки зрения документы, принятые в Русской православной церкви, гораздо более взвешенные, продуманные и серьезные, нежели те, что ожидались на этом Соборе. Я имею ввиду «Основы социальной концепции Русской церкви», а также «Принципы отношения к инославию и экуменическому движению». Это документы 2000 года. Правда, автор этих документов, нынешний патриарх Кирилл, отстаивает сейчас во многом иную позицию. Все изменилось после истории с «пуськами»…

— Pussy Riot?

— Да. Это действительно оказалась историческая пляска, которая радикально поменяла настроения патриарха. Он своей реакцией на все эти «двушечки» оттолкнул симпатии интеллигенции, которая до той поры с определенной надеждой на него смотрела. Кирилл после всего этого, как умный человек, понял, что ему этого никогда не забудут, поэтому решил опереться на профессиональных патриотов и стать знаменем крайне консервативного движения. Важно тоже понимать, что католики в этой истории ни при чем. То есть, конечно при чем, но в качестве негативного примера.

«Это действительно оказалась историческая пляска»

— В каком смысле?

— В том смысле, что православные обеспокоены — как бы им не деградировать до уровня римских папистов. Католики не однажды утром проснулись и поняли, что их папа не погрешим. Это все веками копилось и складывалось из комплиментов, которые стали восприниматься слишком серьезно. Всем было ясно, что Константинополь созывает этот собор для того, чтобы почувствовать себя главой всего православного мира. Константинопольский патриархат на полном серьезе мнит себя вселенским, подразумевая, что и юрисдикция его власти тоже будет вселенской. С этим другие, особенно негреческие церкви, не согласны. Поэтому, когда нынешний Собор готовился, главное условие было – только консенсус и равноправие. И вдруг начинается!

Для начала, действительно, болгары подняли шум. Что это за принцип рассадки в зале, когда константинопольский патриарх, словно великий учитель, сидит в президиуме, а все остальные, как ученики, перед ним? Вместо круглого стола – рассадка буквой «П», причем во главе один Варфоломей. Учитывая, что решений на соборе толком не будет, а все собираются ради телевизионной картинки, то претензии к этой картинке вполне уместны. А она получается сомнительной! А когда еще и греки заявили, что им плевать, приедет кто-то или нет, это было уже совершенно очевидным приступом какого-то самолюбования, физически опасного для существования церкви.

Единственное, что делает позицию Русской православной церкви несколько ущербной, так это то, на что сейчас обращают внимание как раз сами греки. Мы говорили, что все спорные вопросы должны обсуждаться и согласовываться до начала Собора. И они сейчас отвечают, что и не возражали против этого. Мол, на 17 июня было назначено собрание патриархов, и на этой встрече можно было бы решить все недоумения. Ну, по крайней мере, попробовать поговорить. Это серьезный аргумент против нашей позиции. Действительно, что мешает делегациям приехать на Крит, что мешает купить билеты только на 17 число для патриарха Кирилла, а остальной делегации на 19-е с правом отмены? Что мешало еще раз поговорить? Даже если не получится какого-то консенсуса, то в этом случае можно не просто хлопнуть дверью, а наметить программу дальнейшего взаимодействия по спорным вопросам. Так, по меньшей мере, не было бы вселенского скандала. То, что мы просто не едем сейчас, дает сильный козырь грекам – мы вас звали, вы не приехали, а мы готовы были все обсудить еще до начала собора.

— Почему в РПЦ принято такое решение?

— Попробую объяснить. Важно понимать, что у нас нет содержательных претензий к документам, которые предполагается принять на этом Соборе. Архиерейский собор Русской церкви, который был в феврале 2016 года, утвердил все эти документы, что называется, не глядя. Вопрос не в документах, а в том, что Константинополь игнорирует отсутствие консенсуса среди поместных церквей. Он имеет полное право это игнорировать, конечно, но тогда не стоит называть это Всеправославным собором. И это при том, что 50 лет предполагалось, что будут в нем участвовать все.

— Что за претензии по поводу того, что от каждой поместной церкви в Соборе могут участвовать только по 24 епископа, а не все, обладающие этим саном?

— Это вопрос о том, кто будет избирателем и у кого будет контрольный пакет акций. Понятно, что Русская православная церковь на сегодняшний день самая большая. У нас 300 епископов, и это половина всего епископата мира. Греки, естественно, боятся, что если предоставить право голоса всем епископам, то и собираться не надо, просто из Москвы достаточно прислать указивку и сказать всем ее исполнять. Поэтому был достигнут компромисс: голосовать будут поместными церквями вне зависимости от прихожан и епископов: одна делегация – один голос. Но любое несогласие с решением одной из поместных церквей — это отказ от его принятия для всех, то есть право вето. Последнего, кстати, никогда не было на Соборах ранее.

Патриарх Кирилл и Патриарх Варфоломей на яхте

— Это стоит воспринимать именно как барьер против влияния на православный мир Московского патриархата?

— Думаю, что все церкви обрадовались, когда у них появилось право вето. Это даже более демократично, чем в Совете Безопасности ООН. Там вето могут наложить только пять государств из 193 членов.

— Условия голосования для Всеправославного собора вы считаете более разумными?

— Трудно сказать, все равно ничего не сработало.

— Помимо Антиохийской, Болгарской и Русской церквей отказалась участвовать еще и Грузинская православная церковь, почему?

— Они поясняли это. У Грузии были богословские претензии. С другой стороны, там есть застарелая и малость постыдная тема. Дело в том, что есть такое понятие – диптих, это в каком порядке перечисляются и рассаживаются представители церквей. В нашей российско-грузинской версии Русская церковь находится на пятом месте, Грузинская — на шестом. По греческой версии она стоит на девятом месте. Это тоже хотели обсудить, но вопрос пришлось снять, так как консенсуса достичь не удалось. Правда, до сих пор нет перевода заявления Грузинской церкви, поэтому в некоторой степени их позиция пока — область догадок.

— Решение о переносе Всеправославного собора из Стамбула на Крит – это из-за политических разногласий, возникших с конца прошлого года между светскими властями России и Турции?

— Да, и этого никто не скрывает. Перенос из Стамбула — просьба России, у которой сейчас непростые отношения с Турцией.

— Россия опасается влияния Реджепа Эрдогана и его правительства на Константинопольский патриархат?

— Это не связанные вещи. То, что Константинопольский патриархат находится под влиянием турецких властей, это несомненно. Но то, что они решились перенести Собор из Стамбула на Крит, это верный признак их некоторой самостоятельности.

— Помимо греческих церквей, кто будет участвовать в Соборе, по вашему мнению?

— С ними будет рядышком Румыния (и Сербия, иерархи православной церкви которой переменили свое решение о неучастии в Соборе в последний момент – прим. ред.).

— В таком случае какой статус будет у этого мероприятия?

— Все зависит от меры их наглости. Но, скорее всего, так и будет считаться Всеправославным. Хотя официально они вроде бы слово Всеправославный не используют, но все равно позиционируют в качестве Великого собора. Если бы они назвали это просто совещанием, то все проблемы сразу бы отпали. А вот будут ли они дальше считать свои решения, принятые на этом Соборе, обязательными для всех православных церквей, это пока непонятно.

— Будет ли это означать окончательный раскол православного мира?

— Слишком рано говорить. Никто еще не может заглянуть за этот горизонт.

— Из истории известно, что многие из семи Вселенских соборов, проходивших с 325 по 787 год, организовывались с большими трудностями. Так, седьмой Собор пришлось собирать едва ли не силой оружия. Может быть, и нет никакой трагедии в том, что происходит сейчас вокруг Всеправославного собора на Крите?

— Новизна состоит в том, что в былые времена эти соборы созывали императоры. Их воля понуждала к собиранию, к соборованию и к принятию решений. Сейчас императоры отсутствуют, поэтому все это такой тест к соборованию (консильярности, советованию) – могут ли православные договариваться как свободные люди, а не как подданные единого государя. Пока этот тест успешно и громко провалили. Не думаю, конечно, что история на этом кончится. Политические расклады вполне способны поменяться. Но это все пока из серии вопросов о том, что было бы, если б Гитлер уломал Турцию и та приняла участие во Второй мировой войне на стороне Германии. Можно предположить, что тогда советские танки вошли бы и в Стамбул и тогда Вселенский собор собрался бы в 1948 году в Москве, и Константинопольский патриарх бегал бы вокруг Кремлевских стен с красным советским флагом.

— До этого Вселенских соборов не собирали тысячу лет.

— Не было единого политического центра, а христиане были разбросаны по странам, чьи правители довольно часто и упорно друг с другом воевали.