Прoвeрьтe, oтличaeтe ли вы стиxи Тилля Линдeмaннa oт   тeкстoв Гете и   Гейне

В издательстве «Эксмо» выходит поэтический сборник Тилля Линдеманна, фронтмена немецкой группы Rammstein. Презентация книги «В тихой ночи. Лирика»   прошла   в торговом центре «Колумбус» 18 ноября, автор на ней   присутствовал. Угадайте, где стихи Линдеманна, а где —   немецкого поэта-классика.

Это очень, очень хорошо,

Когда кто-то понимает твое искусство

В вечерней заре умывается сегодняшний день,

Убей себя утром среди мертвых людей,

Для того чтобы никогда не забыл сброд,

Кто из нас двоих уже не живет.  

Ах! Я, как мальчик, в землю смотрю порой,

Нору ищу я, чтобы укрыться в ней,

Найти хотел бы я местечко,

Где бы не властвовал ты, Могучий.

 

Ты не должна плакать,

Жри мою грязь, пей мою грязь.

Я грязный, как падаль.

Жри мою грязь, пей мою грязь.

Многие ль знают

О любви всю тайну?

Сердце ненасытное

В тех алчет всегда!

В полночь рыдал и стонал я,  

Что нет тебя со мною,  

Но призраки ночи пришли,  

И стало мне стыдно.

Я соглашался с собой: она ведь все та же,

Как в детстве сбегали на пастбища мы.

Пусть кожа в морщинах уже и стала чуть дрябше,

Бока зажирели, и ноги немного хромы.

Скажите, волны: что есть человек?

Откуда пришел он? Куда идет?

Кто там над нами живет, на звездах золотых?

Волны журчат своим вечным журчаньем;

Веет ветер; бегут облака;

Блещут звезды, безучастно-холодные…

И дурак ожидает ответа.

Покойник спит, забывшись, забытый,

Овеваем лесом. Черви, вгрызаясь

В щели его черепа, поют свою песню,

И она ему снится звенящей музыкой.  

Мне встречались люди, которые,

Называя свою фамилию,

Произносили ее так робко,

Точно им и в голову не могло прийти

Представиться как-нибудь по-иному —

«Фройляйн Кристиан», а затем

Добавляли: «Как имя Кристиан»,

Этим, должно быть, желая облегчить твое положение:

Не трудная, мол, фамилия, не «Папиоль» или «Бабендэрэрдэ».

«Как имя» — не утруждайте, пожалуйста, память!

Так тихо,

Если сердце разбито.

Нужно просто любить,

Даже если вообще не хочу.

Я думал, была ли любовь…

Но ее вовсе не было…

Тихо!

Так мучительно тихо,

Если сердце жалит огонь…

Что же это за времена, когда  

Разговор о деревьях кажется преступленьем,  

Ибо в нем заключено молчанье о зверствах!  

Тот, кто шагает спокойно по улице,  

По-видимому, глух к страданьям и горю  

Друзей своих?

Резвились, ползая в соломе, мы…

Ее ужалило вдруг насекомое,

Таившееся между бабочками.

Она запрыгала и закричала: «Мамочка!»

Без платьишка, без лифчика

На грудь ее глядел, мое краснело личико…

ОБЛОЖКА:   Tomaso Baldesarini

 

Источник