Рaнний мoскoвский вeчeр в рaйoнe мeтрo «Тaгaнскaя», сoлнцe сaдится, a пo узким улoчкaм брeдут вымoтaнныe клeрки с улицы Стaнислaвскoгo — тoгo сюррeaлистичeскoгo учaсткa Мoсквы, гдe рядoм с пoкoсившимися oсoбнячкaми вoзвышaются гoрдыe кирпичнo-стeклянныe мoнстры дeлoвoгo квартала. Именно здесь притаилась студия «Параметрика», здесь   «Би-2»   ведут работу над новым диском. Никакой спешки не наблюдается. Музыканты курят на заднем дворе поблизости от здоровенного черного «инфинити», который выглядит в атмосфере московского дворика как инопланетный монстр. Лева Би-2 сегодня в обтягивающей футболке AllSaints, его партнер по дуэту Шура Би-2 — в более свободной майке с принтом.

На «Таганской» музыканты поочередно записывают вокальные партии для нового диска 
 и следующего выпуска симфонической одиссеи— на очереди уже третья часть их проекта с оркестром, сегодня идет работа над песней   «Она».   В этом году музыканты выпустили концертный альбом   «#16плюсTour @ Stadium Live», отыграли аншлаговый концерт в Зеленом театре, а впереди у них традиционное осеннее выступление в Crocus City Hall, где группа обещает представить лучшие хиты в имперской атмосфере зала имени Муслима Магомаева.

Лева Би-2 (настоящее имя Игорь Бортник) разминается на солнце, демонстрируя фирменную «развинченную» пластику, которая помогает ему приковывать внимание тысяч людей на концертах. В перерыве он явно отдыхает не только телом, но и душой — со смехом музыкант рассказывает о своих походах с детьми на   «Отряд самоубийц»   и   «Дэдпул»   (малышам пришлось объяснять особенности сексуальных шуток и схемы физических контактов мужчины и женщины, так уж устроены американские «детские» фильмы). Лева в свои 44 года выглядит как реклама здорового образа жизни — он хохочет, вспоминая об участии в рубрике   RS   «Общество потребления», 
 и заявляет, что больше не пьет.

Судя по стройности, которая отличает музыканта от многих русских рокеров его лет, работа над формой ведется нешуточная. Расправившись с тонкой сигаретой, Лева отправляется в недра студии, чтобы продолжить запись вокала, а мы располагаемся на диванах вместе с партнером Левы. Шура Би-2 (так написано и в паспорте) постарше Левы на два года, больше похож на русского рокера, однако интересы в музыке у него крайне далеки от отечественных. Пока варится вкуснейший израильский кофе, с компьютера на полную мощь распевает Майкл Киванука — по мнению Шуры Би-2, длиннющий трек   «Love & Hate»   подчеркивает блеск одноименной пластинки Кивануки, записанной им совместно с продюсером Дэнжером Маусом. Шура, впрочем, считает, что в Дэнжере Маусе у группы   «Би-2»   никакой необходимости нет. «Знаешь, как наши альбомы звучат? — Шура садится поудобнее, настраиваясь на разговор об извилистом пути группы между эпохами и континентами. — Ну вот, зачем нам Дэнжер Маус?»

«Лева Би-2: «Начинать драку вообще тяжело — ты смотришь в глаза человеку и даешь понять, что дальнейшее развитие событий уже предрешено»

«Моей первой ролевой моделью был мой дядя Михаил Карасев, — возвращается в самое начало своего пути Шура. — У него в начале 70-х была первая группа в Бобруйске. Тогда все играли каверы —   Creedence, Beatles, Rolling Stones, Стиви Уандер, Элтон Джон. Поскольку родители были молодые, они меня все время сбагривали дяде, так что я с пяти лет практически в ритме гастрольного графика находился». Местом рождения«Би-2»   является Бобруйск, белорусский город на 250 тысяч человек, где находилась репетиционная база Шуры и Левы. «Бобруйск   — это такое Макондо, — запускает маркесовское определение Шура. — Я сам его себе придумал. Раз в год возвращаемся туда с концертами. Ностальгии нет, но пару дней можно провести с удовольствием. Белоруссия чем хороша — даже запахи тут не меняются. Заходишь в школу свою — а там и в туалете пахнет так же».

«Би-2»   всегда с удовольствием вспоминают, как их выгоняли со сцены — равно как и другие драматичные эпизоды, которые сломали бы менее крепких с точки зрения нервов музыкантов. Сейчас все это воспринимается как забавные моменты, а тогда было настоящей школой жизни — с каждым ударом судьбы   «Би-2»   делались по-спортивному злее и все четче шли к намеченной цели. Хотя со стороны это и выглядело комично.

О бобруйском периоде в жизни группы не менее смачно рассказывает 
 и Лева Би-2. «Однажды мы договорились выступить в тюрьме, — говорит он. И попросили обязательно взять с собой девушку: «Пусть стоит на сцене 
 и немножко танцует». И мы взяли Аллу Сандлер — она для этой цели очень хорошо подходила и даже надела какую-то ярко-красную блузку. Мы пели, а в зале все смотрели на Аллу. Единственное, что смущало —   между песнями и после концерта никто не хлопал. Западло было хлопать, и, когда выступление закончилось, у меня было ощущение, что это полный провал. Меня это особенно не расстраивало — все наши первые концерты были провальными».

Отхлебывая кофе, Шура рассказывает, что группа всегда интересовалась готик-роком. «С той же песней   «Трава у дома»   мы пересеклись 
 в прошлом году, — возвращается он к треку   «Землян». — Наши друзья   «Квартет И»   снимались в фильме   «Страна чудес», и нам для фильма предложили переделать эту песню. Мы долго отказывались, но потом предупредили, что сделаем в стиле Мэрилина Мэнсона. Мне говорят: «Шура, у нас таргет-группа-то — не тинейджеры». На что я пообещал, что все будет круто и через Дэвида Брауна из   Brazzaville   вышел на мэнсоновского звукооператора Роберта Карранцу, очень уж мне понравился последний диск Мэрилина. И мы«Траву у дома»   стилизовали под него на сто процентов. Правда, из фильма все равно нас вырезали.   Вот такая история печальная».

Музыкой готического плана Шура занимался еще в Австралии, где он работал в составе коллектива   Chiron. «Музыкально мы стороны дарк-вейва держались, — рассказывает он. — Даже на какой-то сатанинский фестиваль попали и были там самой попсовой группой, хотя играли довольно мрачную музыку». Как и в Советском Союзе, Шура практиковал теорию выжженной земли — в Мельбурне   Chiron, образовавшиеся на осколках коллектива   Ikon, переиграли во всех возможных клубах и даже доросли до разогрева мистиков   Death In June. «В Германии у нас даже альбом вышел, — продолжает Шура. — И у нас возник выбор   — либо в Россию ехать, либо в Германию вместе с   Chiron. Но мы все-таки решили развивать свой флагманский проект, хотя если послушать музыку   Chiron, то она условно походила на то, что стало модно в середине нулевых — типа   Editors   или   Interpol. У нашего вокалиста Майкла Элиани был прямо такой йен-кертисовский голос».

Как и Шура, Лева никогда не испытывал пиетета 
 к музыке на русском, предпочитая «новую волну» вроде   Depeche Mode   и   Visage. 
 «Я — это «новая волна», — говорит Лева, вместе с которым мы выбираемся на очередной перекур во дворик особняка на «Таганской». — 
 В Австралию я приехал к Шурику из Израиля, и уже через пару часов показывал ему новые песни. Тем же вечером мы спланировали всю нашу карьеру». При этом в Мельбурн Лева прибыл в основательно подавленном состоянии — в Израиле, куда он уехал из Белоруссии, приходилось самостоятельно зарабатывать деньги и отслужить 
 в армии. Разумеется, исполнительские навыки были потеряны. «И Шура посадил меня в группу   Chiron, да еще 
 и гитаристом, хотя я играть нормально не умел, — вспоминает он. — Но полученный опыт был очень полезен, потому что вChiron   был полигон не только в плане сочинения и исполнения песен, но и в плане работы в студии над пластинками».

Шура Би-2 с дочерью. Фото: Аркадий Щелканов

В Москву   «Би-2»   приехали фактически с готовым альбом на русском, и, что интересно, тут уже была подготовлена почва для будущих успехов — на радио крутился эйфорический сингл«Варвара»   с трип-хоповым ритмом и въедливой гитарной партией. «Альбом мы разослали всем, — рассказывает Шура.   — Но все кругом темнили, и деньги стремительно заканчивались. Нами тогда Вася Шугалей (покойный лидер группы   «20000 зажигалок»,   - прим. RS) занимался, за три месяца он благополучно пропил все наши денежки». В то время группа   «Би-2»   снимала квартиру вместе с группой   «Жуки», и последние 400 долларов они решили потратить с шиком   — организовать пресс-тур для русских журналистов на даче Саши Айвазова. «Он говорил: «Дача-дача», а на деле оказался маленький домик, да еще и заморозки начались», — вспоминает Шура. «Перспектива тогда в мрачных красках виделась, — рисует атмосферу Лева. — Вместе с группой«Жуки»   заказали «икарус», взяли ключи от дачи, купили ведро шашлыков и ящик водки. Собрали всех журналистов, которых только можно было, включая MTV, 
 и сыграли перед ними концерт прямо на даче. Там холодно было даже 
 в кресле сидеть, но мы как-то замерзшими руками зажгли костер, поставили шашлыки, налили водки и начали играть песни. В общем, на обратном пути все в автобусе пели уже хором, 
 а на следующий день в МК вышла статья   «Би-2»на грядках». Этот поступок тогда решил все. Через два дня нам позвонил Саша «Хип» Пономарев (продюсер   «Сплина»   и   «Наутилуса Помпилиуса»,   - прим. RS), и это нас спасло».

Лева снова отправляется в студию, 
 а мы с Шурой опять усаживаемся на диваны перед большим «маком» — самое время посмотреть новый клип   «Лайки»   и обсудить то, как   «Би-2»   продолжили свой путь по направлению 
 к народному признанию и концертам с оркестрами. «Свой первый большой концерт мы сыграли на разогреве 
 у   «Сплина»,   — вспоминает Шура, — а потом с ними же сделали песню   «Феллини». На волне этого сингла мы и проехали всю Россию и даже попали в Америку. Вот что значит один менеджмент. Честно скажу, что первые пять лет после возвращения в Россию я очень плохо помню — очень весело было». Шура признается, что«Би-2»,   несмотря на творившийся вокруг угар, никогда не выбрасывали в окно телевизор. Но экстремальные опыты были — например, во время упомянутого «Феллини-тура» музыкантам пришлось 
 в марте остановиться на территории полузаброшенного пионерского лагеря. «Теперь у нас группа не пьет на концертах, — говорит Шура, который увлечен новыми записями   Metronomyи   Wild Beasts, и продолжает работать не покладая рук. — Раньше в райдере стоял коньяк, а теперь кофе. Отличный эспрессо. Смотришь сериал   «Гастролеры»? Ну вот, должен понять».

«Шура Би-2: «Честно скажу, что первые пять лет после возвращения в Россию я очень плохо помню — очень весело было»

Розовый дым, который валит в клипе на песню   «Лайки»,- это один из образов, объединяющих разные главы 
 в истории группы   «Би-2»   (приезжаешь в Челябинск, там люди идут на работу, а из труб розовый дым валит — «фанту» изготавливают). Большие черные машины, фигурирующие в   «Лайках», запаркованы за дверью холла, в котором идет разговор, а мультфильмы 
 и голливудские блокбастеры, которые Шура и Лева смотрят со своими детьми, отыгрываются в концепции маек и дизайна   «Би-2».

«Как тебе аранжировочка Вагнера, весело?» — интересуется Шура 
 у только что возникшего перед нами топлесс Левы, имея в виду новую обработку песни   «Она», из которой был начисто удален рок-элемент и которая превратилась в эстрадный хит 70-х. «Ну я же не люблю эту песню, Шурик, ты же знаешь», — отмахивается Лева. «Мы же не будем ее на концерте петь, просто запишем, людям будет приятно», — настойчиво продолжает Шура, отстаивая интересы самого коммерчески успешного направления в творчестве   «Би-2»   — выступлений с симфоническим оркестром. Лева натягивает свою черную майку, и мы продолжаем разговор уже с ним — после анализа всех этапов карьеры группы Шура откланивается, предупредив, что приедет уже завтра. 
 «Не хватает дыхания уже, — плюхается на диван Лева. — Я уже дома хочу беговую дорожку поставить — тренироваться надо, в тонусе быть. А то теперь тебе кажется, что ты царь горы, только когда ты песню новую написал».

Лева сообщает, что никогда не занимался музыкой специально. «В 12 лет попросил, чтобы мне наняли учителя по классической акустической гитаре, и занимался с ним, — рассказывает певец. — А потом мне надоело гонять гаммы, играть эти романсы скучнейшие. Через год я просто перестал открывать этому учителю дверь, изображая, что меня нет дома». С Шурой они познакомились в театральной студии города Минска.

«Я почти все свободное время проводил на улице, — говорит он. — Мы дрались с суворовцами. На мне обычно лежала функция начинать драку. Я первый подходил такой: «Закурить есть?» И естественно получал первым. Начинать драку вообще тяжело   — ты смотришь в глаза человеку 
 и даешь понять, что дальнейшее развитие событий уже предрешено». Лева неожиданно начинает смеяться, видимо, восстанавливая в голове один из эпизодов. «Суворовцы были ребятами достаточно опытными, поэтому сразу снимали ремни, и первый удар б*яшкой по голове получал я. Потом уже начиналась куча мала, приезжала милиция, все разбегались в разные стороны, кого-то успевали словить».

Сам Лева в милицию по делу о драках не попадал. Были истории несколько другого плана. «В общем, мы баловались тем, что в Минске угоняли машины, — после секундной паузы говорит певец. — Это было чистое развлечение   — угнанную тачку мы потом оставляли в соседнем дворе. И однажды я угодил в милицию — очень был неприятный в жизни момент, после которого я понял, что надо со всем этим быстрее завязывать».  

«У Шуры есть дядя, которого мы считали своим гуру, — рассказывает музыкант о Михаиле Карасеве. — Это человек, который говорил с нами на фантастические темы, о которых мы не имели представления». — «Еще в школе я был записан в городскую библиотеку, и там случайно взял книгу про Колумба, — рассказывает о своем влиянии на   «Би-2»   и роли Маркеса в их истории Михаил Карасев. — В ней была ретро-карта, которая была нарисована на прозрачной бумаге и разворачивалась до приличных размеров. 
 Не знаю, что со мной произошло, но, когда спустя годы я прочитал Маркеса, я почему-то стал искать на той вырванной из книги карте город Макондо. А позже дорисовал точку и написал его название. Впоследствии я показывал эту карту со своими комментариями Шуре, Леве и еще бог знает кому, но пропала она именно после их посещения. Не припомню, чтобы она кому-нибудь кроме них была интересна. Я думаю, что она и сейчас у них, 
 и по ней они прокладывают свои маршруты к Макондо».

Лева Би-2. Фото: Макс Лакмус

«Сначала у нас с Шуриком была идея снять кино, но мы быстро поняли, что кинокамера стоит столько, что мы не сможем ее купить в ближайшем будущем. Она стоила примерно как автомобиль, — продолжает Лева. — Поэтому кино мы решили оставить на потом. А гитары были под рукой, и я даже знал какие-то аккорды. Это был как раз тот момент, когда начала постепенно появляться танцевальная легкая музыка, русскоязычная. Она меня поражала своей простотой и идиотизмом. 
 И я подумал, раз они могут это делать, почему же я не могу этим заняться». 
 В этот момент стала неукротимо гибнуть студия, в которой совершенствовали свои таланты Шура и Лева. «Причины были разные, — объясняет Лева.   — Наши постановки Бориса Виана шли в разрез с комсомольскими идеалами».

Решение проблемы с помещением было найдено на шинокомбинате в Бобруйске. «Я вообще переехал туда на полгода, — вспоминает Лева. — Работал в каких-то кооперативах, что-то красил. Но после школы работать было лень — ничего не хотелось делать, я даже не поступал ни в какие учебные заведения. Ненавидел школу до смерти, вот и захотелось пожить спокойно». «Я просто жил на шинокомбинате,   — Лева укладывается на диван ногами ко мне, полностью погружаясь в воспоминания, как на кушетке у психоаналитика. — С утра просыпался и садился за инструмент, какие-то песни сочинял. И довольно быстро мы накропали какую-то программу, с которой начали выступать. На фестивалях». Занятие музыкой пришлось прекратить, потому что участники вынуждены были   уехать за границу. «Сначала Шурик уехал в Израиль, — восстанавливает хронику событий Лева. — Смысла находиться в Белоруссии не было никакого, перспективы были очень туманные. Когда Шурик написал мне «Приезжай», я подумал, что впереди только развал Союза и агрессивная неизвестность, и отправился к нему. Сначала мы жили в городе Ашдот, 
 а потом я перебрался в Иерусалим. Отличие заключалось в том, что в Белоруссии я жил за счет мамы».

Лева Би-2 ерошит волосы и сообщает, что уже второй месяц подряд ходит в бессознательном состоянии — не получается песня. «Со мной бесполезно разговаривать вообще, — признается он. — Супруга звонит, что-то говорит в трубку, а я молчу, потому что в этот момент сам в каком-то другом месте нахожусь».

Наверное, именно в такие моменты Лева Би-2 открывает приложение инстаграм. На прощание он соглашается, что его беззаботный аккаунт сильно сбивает с толку, и когда появляется очередное веселое фото с искаженным лицом, он на самом деле страдает, записывая вокал к песне, которая ему не нравится. «Никто же не знает, что ты работаешь 60 часов в сутки, 
 а 15 секунд тратишь на фотографии, пока куришь, — говорит Лева. — Для меня это тоже упражнения своего рода. Не упражнения ума, а упражнение в творчестве».

Настроение Левы Би-2, который, кстати, в профиле разместил адрес для предложений о рекламе, — это образ эксцентрика, который в одном кадре разыгрывает целые драматические эпизоды. «Когда я смотрю на собственные фотографии, я не думаю, что я на них какой-то красавец. Я наблюдаю образ человека, который в кадре как-то выделывается. Иногда резкости не хватает, но, как и во всех остальных областях, я очень стараюсь». В закатных лучах Лева замирает на фоне белой стены в экспрессивной позе — это как раз тот снимок, который будет актуален для премьеры клипа   «Лайки»,   с розовым дымом и большими черными машинами.    

Би-2

Сингл   «Лайки»   доступен в   Apple Music